Так бывало. Приедешь к другу и останешься ночевать. Вечером беседа, а ночью пишешь цитаты. Книг-то не было!

Чтобы получить Евангелие на приходе, нужно было ждать смерти пожилого прихожанина. Я так и не дождался. Сам нашел в Праге.

В блокноте переписанное утреннее и вечернее правило. Цитаты Устава Антоний Великого, наставления Макария Великого, псалмы и записи наших бесед. Как все это удивительно сейчас!

Беру в руки книги и вспоминаю…

- Эту привезли белоэмигранты из Америки. Там благословение Георгия, архиепископа Западно-европейских Православных Церквей. Ее наши рязанские переплетчики оформили в коричневый коленкор, а под него положили картонный крест, для выпуклости. Они так давно делали при советской власти, чтобы порадовать священников. Тайна мастерства.

- Эту привез турист из Бельгии. Издательства «Жизнь с Богом». Это католики издали для нас тексты без искажений.

- А эти книги сделал своими руками Виктор Тростников. Он сначала печатал книжицу на своей машинке, а потом с любовью оформлял обложки и переплетал клеем и тесьмой. Причем на первую обложку он наклеивал картинку с элементами трагедии или неспокойной природы. А на последней – что-то позитивное: бабочку, цветок или Рай.

- А этот мини-служебник купил в антикварном магазине в Кишиневе по ничтожной цене. Разобрать его не смог, потому что там сплошные сокращения для священников. Зато на форзаце трогательное: « 1820 год. В 3 часа ночи родилась дочь. ПЕРВАЯ», « 1822 год в 4 часа родилась ПОД СВЕТ, дочь вторая…» Я много раз хотел отдать этот мини-служебник батюшкам, но что-то удерживало.

- А это чудо советских лет. Канон Кресту. Оформлен грубой парчой с шершавым золотым шитьем. Написана книга от руки. Заголовки синими чернилами, а текст – черными. Особая теплота идет от этих намоленных и затертых страниц. И мощный аккорд на последней странице:

Спаси нас яко
Благ и человеко
Любец

Книжник выделил слово «любец».

Неведомый человек во дни гонений выделил именно это слово. Значит, он что-то знал в гонениях о любви Божией, чего не знаем мы. Иногда и опыт сытости вреден, когда днем с огнем солнца не видно. А опыт слабости позволяет видеть солнце за тучами.

А ведь, раньше ВСЕ КНИГИ БЫЛИ РУКО-ПИСНЫМИ.

Вот жили люди! Книги сами делали. И не боялись, потому что знали и испытали на себе: Бог любит и не разлюбит. Он не такой, как мы.

А мы чего боимся? А может быть, и нужно бояться, когда ничего не делаешь? И когда не звучит в душе обнадеживающее имя Бога " Любец"?

Без любви страшно. И "боящийся в любви не совершенен".

Священник Константин Камышанов