Я в эти моменты чувствую себя оборотнем, который вдруг превратился то ли в зашуганного кролика, то ли в хитрую лису, то ли в неотесанного медведя, то ли в злого волка, то ли в глупую овцу. Не то чтобы меня это возмущает, просто странно как-то.
Иногда кто-то понимающе кивает и говорит, что он тоже православный: его крестили в детстве. Правда, в храме последний раз он был лет 10 назад, Евангелие – устаревшая красивая сказка, попы уже не те, да и вообще Бог – в душе. Ну, что тут сказать. В душе так в душе. А потом выясняется, что и каяться ему не в чем, и вино от тоски не спасает, и вообще куда-то подевался смысл жизни.
Что вообще такое – быть православным? Если я к ним отношусь, значит, должна с утра до вечера класть в храме земные поклоны, пока лоб не расшибу, ходить в серой юбке до пола, сидеть на хлебе и воде, подставлять другую щёку, когда бьют, и «слушать радио «Радонеж»? А если я так себя не веду, то уже не православная?
У меня есть свои мысли, интересы, желания, увлечения, мнения, слабости, руки, ноги, голова… Я, например, люблю сладкое, занимаюсь рафтингом, слушаю группу Alai Oli и мечтаю съездить в Исландию и прыгнуть с парашютом. И да, я православная.
У меня не было личного опыта в пути к Богу. Я родилась в воцерковленной семье, училась до 10 класса в православной гимназии, ездила по детским лагерям в православные смены, ходила в походы с православным туристическим клубом. За это спасибо родителям. Для меня православие всегда было естественной средой обитания и не возникало мыслей о том, почему я вообще верующая. Хотя, конечно, немного смущали вопросы от сверстников в других творческих, спортивных и активных кругах общения, которых тоже хватало.
Но дети ведь допрашивали меня из любопытства, а не для того, чтобы в чем-то подловить.
Впервые с заковыристыми вопросами я столкнулась, когда перешла в другую школу в 10 классе. На уроке по автоделу учитель, узнав, что я пришла из православной гимназии, начал ехидно расспрашивать: «И что, помогает тебе твой Бог? Где Он, покажешь мне? А когда люди на войнах и в катастрофах умирают – где Он?»
Я в ответ промямлила что-то невнятное, одноклассники меня защитили, но отношение учителя ко мне так и осталось снисходительно-жалостливым.
А потом постепенно я сама начала задумываться: действительно, что это я вдруг православная? И тут уже начали возникать вопросы не только у окружающих ко мне, но и во мне самой. Разговоры с друзьями, взрослыми, преподавателями, случайными знакомыми, чтение светских и не только книг, журналов и групп Вконтакте, прослушивание разных песен, - все это до сих пор постоянно то подбавляет у меня вопросов к православию, то разрешает их. Тем не менее вопроса, есть ли Бог вообще, почему-то никогда не возникало.
А есть у меня компания друзей-теологов, большинство из которых сами протаптывали тропинку к Нему. Кто-то в подростковом возрасте безудержно панковал, дебоширил и слушал Летова, а потом вдруг через него же открыл для себя веру.
Кто-то случайно заинтересовался историей религий, решил просветиться, а к последнему курсу теологии стал ездить по монастырям и активно курировать-наставлять новоприбывших первокурсников. Кто-то вообще успел побыть сатанистом, жениться-развестись, потерять себя и найтись в храме. И таких историй в жизни полно не только у теологов.
Да, православные бывают разные. И воцерковленные тоже. Если ты православный, то это не значит, что ты святой. Мы такие же простые грешники. Так чем же мы отличаемся от неверующих? Наверно, главное – это постоянный поиск Бога в мире, в себе и попытки приблизиться к Нему хотя бы на один миллиметр.
Мария Евсина,